Спускались сумерки в долину…
Их фиолетовый туман
Луны бесплотной сердцевину
Похожей делал на обман.
Сплетались сумерки и ветер,
Рождая дрожь в моих руках.
Я видел — ночь сменила вечер.
В долинной мгле рождался страх.
Невзрачный блеск, глаза как тени,
Нацелен фантом, как стрела,
Я не испытывал сомнений —
Вершились страшные дела.
Я вышел призраку навстречу,
Топча ногами россыпь рос,
Глазам, горящим, словно свечи,
Я задал свой немой вопрос.
Луна вздохнула и погасла,
Укрыта призрачным крылом,
Его глаза светились красным
Под словно дымчатым стеклом.
Кто ты, из сумерек рожденный?
Чей потревожили покой?
Чей прах, навеки погребенный
Теперь составил облик твой?
Сквозь призму слез, к глазам прилипших,
Ответ, как чернь на серебре:
«Я — сонмы душ, давно погибших
На злом кровавом алтаре».
Всходило солнце над горами,
Неся в долину отсвет свой,
А я лежал в траве с цветами,
С разбитой вдребезги душой.
***
Как холоден мой дом и неприютен,
Как зыбок мостик, что ведет к моим дверям,
Как мой утес над морем неподступен,
Как будто отданы мы с ним во власть годам.
Открытый всем ветрам и скрытый в шуме шторма,
Последний мой приют вознесся среди скал, —
Не ровня всем местам, его под небом черным
Лишь птицы стерегут. Никто здесь не бывал.
Я горд и одинок, и здесь, в местах унылых
Я дом построил свой и скука в нем царит.
Утес мой так высок, что никакая сила
Меня уже с землей не воссоединит.
Но лишь скучая здесь, я понял, что напрасно
Я рвался из оков душивших слов молвы.
Ведь на земле не счесть возможностей для счастья,
Для теплых легких снов, для жизни и любви.
МАЯК
Где-то там под луной
В необъятной дали
Торопясь в порт родной
Все плывут корабли.
Чтоб стремились к земле,
Им увидится вдруг
Мой маяк на скале,
Мой единственный друг.
В тишине я живу,
Только знаю всегда,
Что однажды уйду
В никуда, в никуда.
Мне не нужно тревог,
Не нужны мне мечты,
Знаешь, я одинок,
Как и ты, как и ты.
Черный бархат небес
Прорезает твой луч.
Ты паришь, словно бес
Среди каменных круч,
Словно глаз божества.
Я им в сердце пронзен,
Ни к чему мне слова,
Я ушел и спасен.
Твой единственный свет
Осветил мне мой путь,
И меня больше нет,
Даже имя забудь.
Мой маяк в темноте,
Золотая звезда,
Я ушел, улетел,
В никуда, в никуда.
Воскресение
Одинокий свой путь совершал я в преддверьи конца,
Ни единого в мыслях моих не осталось лица.
Был душою я тверд и спокоен и знал наперед,
Что превыше любого прошедшего то, что грядет.
Как я жаждал забвенья, как верил, что смерть — это рай,
Как мечтал я за гранью найти обетованный край,
Как я четко себе представлял: вот мой труп на песке,
Моя алая кровь растворяется в темной реке.
Но рождались сомненья, мешая покой обрести,
И я понял, что чей-то совет нужен мне на пути.
Я в высокое небо смотрел, обращаясь к звезде,
Свет печальной звезды отразился в дрожащей воде.
***
Я шел по своему пути и по своей дороге,
Уверенно шел, точно зная зачем.
Откуда ты появился, я не заметил,
Но ты преградил мне дорогу.
Кто ты, вставший на моем пути?
Мы стояли друг перед другом,
И я глядел в твои темные глаза,
И в этих глазах я увидел вызов,
Так мне показалось.
Так вот зачем ты встал на моем пути.
Не знаю, откуда в моей руке
Взялась белая хризантема.
Я бросил ее в воздух
И с нее посыпались лепестки.
Я выхватил меч из ножен,
И его изящное лезвие
Каждый летящий лепесток
Рассекало на две половинки.
Смотри же, что такое мастерство,
Некто, вставший на моем пути.
Мне показалось, что ты улыбнулся,
Хотя точно я не уверен.
Ты взглядом поднял упавший цветок в воздух,
И с него снова полетели лепестки.
Ты поднял руку, только руку,
Ребром ладони вверх,
И лепестки, не касаясь твоей кожи,
Распадались на две половинки.
Я стоял и смотрел на тебя,
Сжимая в руке ненужный сейчас меч,
Кончик клинка его касался травы.
И я смотрел в твои темные глаза,
Некто, вставший на моем пути.
***
Зачем я здесь?
Затем, что чайки плачут,
И в небе мечутся, взволнованно крича?
Зачем я верил только лишь в удачу?
Она обноски дарит с барского плеча.
Зачем спешил?
Затем, чтоб видеть море?
И слышать волн волнующий откат?
Напрасный труд, — ни радости, ни горя,
Лишь пустота. А чайки все кричат.
Глухой удар —
О пристань бьются волны.
Зачем стою, сквозь брызги глядя вдаль?
Чего-то жду? Чтоб жизнь казалась полной?
Хоть что-нибудь, хоть радость, хоть печаль…
Зачем я здесь?
От брызг лицо намокло,
От гула волн на сердце тает грусть.
Сверкнула радуга и медленно поблекла.
Лишь пустота на сердце. Ну и пусть.
Горы
Мне приснилось, что горы живые-живые.
Мне привиделось — камни со мной говорят,
Мне пригрезилось — тучи кружат грозовые.
Им, как мне, уже нету дороги назад.
Мириады столетий, сплетенных в цепочку,
Проступают сквозь камни и серую пыль,
В эту летопись гор не добавить ни строчки,
Только сердце разделит, где сказка, где быль.
Здесь вздымались холмы под давлением жара,
Раздвигая земли раскаленную плоть,
И волной проходили лесные пожары,
Словно берег хотел сам себя расколоть.
И рождались долины, дробились ущелья,
Протекая кипящим потоком реки,
А потом остывала земля постепенно,
Остывала, твердела огню вопреки.
Охлаждалась вода, становилась прозрачной,
Прорастали травой склоны новых холмов,
А под сеткой цветов, горных, бледных, невзрачных
Сохранялась история долгих веков.
